Спят пассажиры в вагонах.
Спят пассажиры в вагонах.
Тают в ночи города.
В мире стоит заоконном
Горькая чья-то звезда.
Смысл золотого полета
Гаснет над мертвым жильем.
Что нам столетья и годы,
Если то пьем, то поем?
Вон на дырявой фуфайке
Спит, как покойник, старик.
Счастья его балалайку
Выкрал вокзальный мужик.
В диких монгольских глазницах
Бабы в пуховом платке
Видится смысл удавиться,
Иль утопиться в реке.
Странная звездная Дева
Смотрит в купе из окна,
Зная, что даром сгорела
Наша свеча и звезда.
Слишком мы любим родное:
Избы, заборы да грязь!
Мы не увидим иное.
Жизнь — мимо нас пронеслась
Тают в ночи города.
В мире стоит заоконном
Горькая чья-то звезда.
Смысл золотого полета
Гаснет над мертвым жильем.
Что нам столетья и годы,
Если то пьем, то поем?
Вон на дырявой фуфайке
Спит, как покойник, старик.
Счастья его балалайку
Выкрал вокзальный мужик.
В диких монгольских глазницах
Бабы в пуховом платке
Видится смысл удавиться,
Иль утопиться в реке.
Странная звездная Дева
Смотрит в купе из окна,
Зная, что даром сгорела
Наша свеча и звезда.
Слишком мы любим родное:
Избы, заборы да грязь!
Мы не увидим иное.
Жизнь — мимо нас пронеслась
Вопросы и комментарии 0