Яд словесный трубою всезнайства
Роман Эсс
Яд словесный трубою всезнайства
Отравил нашу новую мысль!
По России несется Начальство
На корыте — трепаться « за жизнь ».
А деревья, как пьяные боги,
У дороги им машут листвой,
Поклоняясь мечтам их убогим:
Как бы все окормить – колбасой.
У дороги: туга и бессильность
Древних лозунгов, гниль старины.
Словно только вчера прокатилась
По полям колесница войны.
В лакированных бочках скокочет
( в тонировке – зеленая плешь)
Мимо ферм перекошенных, кочек
На пикник президентский кортеж.
Эх, и любят они развлекаться!
Чуть штакетник кривой не задев,
На прицепе « MERKURI» болтается
Под московских гостей перепев.
Некий мальчик болезный по ветру,
В кирзачах, постигает их суть,
Железяку неся Вторчермету,
Ковыряя задумно в носу.
Говорит мой водитель: « Запарились
Жить на 6 тысяч ихних рублев!
Коль Москва их под землю провалиться,
Мы – нормально тада заживем!»
Бог молитвы обиженных слышит.
А водитель в окошко плюет
Мимо густо натыканных вышек
Нефтяных, говорит: « Не мое!
— Все в Москву утекает проклятым!
Уж последние сняли штаны!
Мы – все лишние здеся! Нет правды!
Заживем…. После Третьей войны.
Тада некому будет нас грабить!
Ну а этих… все ж сбросит народ!»
И еловыми мажет ветвями
Лесовозу, что еле ползет.
Вот старушечка, хлеб прижимая,
Да в галошах резиновых по
Грязным лужам топочет. Свисает
В ржавой проволоке — «ОАО».
Тут же тощая бродит корова
( по две сотни кило на развес).
И начертано русское слово:
« Закупаем живой КРС».
Шашлычками начальства попахивает:
Охи, ахи, и ретро, и визг!
И бессмысленный, как бы в папахе,
В облаках появляется диск.
И угрюмая бродит Свобода,
Сверху бдя как налог НДС.
И угрюмые бродят народы.
И угрюмо молчит дикий лес.
И угрюмые бродят кавказцы
Как владетели этих лесов.
И – угрюмые бродят стаканцы
По мозолям простых мужиков.
Заполошные носит бумажки
Да бутылки пивные: чих – пых! –
Мимо поезд московский.
Вальяжный
Бармалей – в буратинок своих!
Нет, не игом монголо — татарским,
Как учили, здесь мерзость и пусть!
Не Мамай проскакал, и не барским
Дурновластьем растоптана Русь.
Ан, не игом монголо — татарским,
Не немецкою силою клещ
Сыты мы: мы обьелися басней
Из Москвы – как Россию беречь.
Так и сдохнешь, вздыхая о прошлом,
Зная, что не сулит новый день
Ничего — кроме плача пороши
Над гнилою тоской деревень.
Отравил нашу новую мысль!
По России несется Начальство
На корыте — трепаться « за жизнь ».
А деревья, как пьяные боги,
У дороги им машут листвой,
Поклоняясь мечтам их убогим:
Как бы все окормить – колбасой.
У дороги: туга и бессильность
Древних лозунгов, гниль старины.
Словно только вчера прокатилась
По полям колесница войны.
В лакированных бочках скокочет
( в тонировке – зеленая плешь)
Мимо ферм перекошенных, кочек
На пикник президентский кортеж.
Эх, и любят они развлекаться!
Чуть штакетник кривой не задев,
На прицепе « MERKURI» болтается
Под московских гостей перепев.
Некий мальчик болезный по ветру,
В кирзачах, постигает их суть,
Железяку неся Вторчермету,
Ковыряя задумно в носу.
Говорит мой водитель: « Запарились
Жить на 6 тысяч ихних рублев!
Коль Москва их под землю провалиться,
Мы – нормально тада заживем!»
Бог молитвы обиженных слышит.
А водитель в окошко плюет
Мимо густо натыканных вышек
Нефтяных, говорит: « Не мое!
— Все в Москву утекает проклятым!
Уж последние сняли штаны!
Мы – все лишние здеся! Нет правды!
Заживем…. После Третьей войны.
Тада некому будет нас грабить!
Ну а этих… все ж сбросит народ!»
И еловыми мажет ветвями
Лесовозу, что еле ползет.
Вот старушечка, хлеб прижимая,
Да в галошах резиновых по
Грязным лужам топочет. Свисает
В ржавой проволоке — «ОАО».
Тут же тощая бродит корова
( по две сотни кило на развес).
И начертано русское слово:
« Закупаем живой КРС».
Шашлычками начальства попахивает:
Охи, ахи, и ретро, и визг!
И бессмысленный, как бы в папахе,
В облаках появляется диск.
И угрюмая бродит Свобода,
Сверху бдя как налог НДС.
И угрюмые бродят народы.
И угрюмо молчит дикий лес.
И угрюмые бродят кавказцы
Как владетели этих лесов.
И – угрюмые бродят стаканцы
По мозолям простых мужиков.
Заполошные носит бумажки
Да бутылки пивные: чих – пых! –
Мимо поезд московский.
Вальяжный
Бармалей – в буратинок своих!
Нет, не игом монголо — татарским,
Как учили, здесь мерзость и пусть!
Не Мамай проскакал, и не барским
Дурновластьем растоптана Русь.
Ан, не игом монголо — татарским,
Не немецкою силою клещ
Сыты мы: мы обьелися басней
Из Москвы – как Россию беречь.
Так и сдохнешь, вздыхая о прошлом,
Зная, что не сулит новый день
Ничего — кроме плача пороши
Над гнилою тоской деревень.
Вопросы и комментарии 0