вот я и тут
Иннокентий Люль
Такая серьезная Катя хмурит брови и нос ее очарователен в этот момент. На перроне становится холодно, мать зовет Катю в дом, но Катя ни-ни. Вздрагивает лист и вяло парашютирует над железной дорогой, пересекая ее, вклиниваясь в Катин кругозор, создавая образ. Катя смотрит вперед и вспоминает рассказ О*Генри…
Катины бедра — одна из невообразимо волшебных вещей в природе. Явлений, я бы даже сказал, что делает монашеский облик Кати в сто раз привлекательнее, чем он был. Грустная флейта вьется в Катином голосе, и от того становится холодно, что притворства в нем нет.
Мы сидим на полу, играет знакомая с раннего детства музыка. Катя не верит в близость, но становится близкой, врезается в память. Она говорит самые важные слова после застенчивого взгляда в пол и только так, как будто они ничего не значат. Катя думает, что я слишком юн, чтобы замечать такие вещи, а я и вправду слишком юн чтобы их замечать.
Катины бедра — одна из невообразимо волшебных вещей в природе. Явлений, я бы даже сказал, что делает монашеский облик Кати в сто раз привлекательнее, чем он был. Грустная флейта вьется в Катином голосе, и от того становится холодно, что притворства в нем нет.
Мы сидим на полу, играет знакомая с раннего детства музыка. Катя не верит в близость, но становится близкой, врезается в память. Она говорит самые важные слова после застенчивого взгляда в пол и только так, как будто они ничего не значат. Катя думает, что я слишком юн, чтобы замечать такие вещи, а я и вправду слишком юн чтобы их замечать.
Вопросы и комментарии 1