...

Меня не удивляет, что они чувствуют скуку, когда они одни: в одиночестве они не могут смеяться; это кажется им даже глупым. Но разве смех — это только сигнал для других или простой знак, подобно слову? Недостаток воображения и живости ума (dulness, ἀναισϑησια και βραδυτης ψυχης*, как говорит Theophr. Charact., c. 27), — вот что мешает им смеяться, когда они одни. Животные не смеются ни в одиночку, ни в обществе других.
Однажды Мизона, мизантропа, увидели смеющимся в одиночестве и спросили, как это так он смеется, будучи один? „Именно потому я и смеюсь“, последовал ответ.

Артур Шопенгауэр.