Кто же убийца?
Шейн Олег
В любой детективной истории, или имеющие ее зачатки, просто обязан быть скрытый враг, которому противостоит наш главный герой. Для многих является это камнем преткновения, ибо трудно передать вражду, или противостояние с тем кого вы просто обязаны скрывать для сохранения интриги. Да и просто есть много нюансов.
Читал я один детектив, в котором один астронавт, спустившись на Землю из космос, увидел странные облака в форме гриба. Он отчаянно искал ответ на вопрос, кто за этим стоял, в итоге погони, смерти и т.д. Казалось бы, можно было бы придумать некого тайного врага, стоящего во главе преступной организации, прописать интересных персонажей… Но нет, главный злодей в итоге у нас сам главный герой. Который к чертям рушит всю конфедециальность своей миссии по полету в космос, выдавая левым людям тайны национальной важности, попутно залазя по локоть в другие. Конечно за ним посылают спецслужбы, которые подчищают хвосты. И с учетом того что те, кого убили они, появлялись в одной сцене, и я нихрена о них не знаю, с чего я должен им сопереживать. А в конце все это ни к чему не приводит, и ГГ просто умирает случайно спотыкаясь…
К чему я это вел, кроме того факта, что я хотел бы сжечь ту книгу вместе с автором. Если вы решили сделать тайного врага, то прежде всего он должен хотя бы раз, появиться в книге, и иметь прописанного персонажа, что бы у читателя мог быть хотя бы шанс угадать его, или раскусить. Ибо если он появляется лишь под конец, чтобы сдохнуть или проиграть главному герою, то это обидно. На месте злодея мог бы в таком случае быть любой, даже серо буро малиновый слон, и сюжет бы от этого никак не пострадал бы.
Также не стоит загонять убийцы в какие-то жесткие рамки. Скажем у вас фентези мир, и удалось выяснит, что убийца человек… Все, интрига убита, сколько бы писатель не запутывал бы следы вы знаете что убийца человек. Не эльф, не полурослик, троль, кобольд, а именно человек, и причем самих людских персонажей почти нет, и ты просто в итоге просто сидишь и ждешь того персонажа, кто хотя бы мог быть похож на убийцу по способностям или внешнему виду.
Ну окей, прописали мы каждого персонажа, один из них убийца. Но возникает новая проблема, чтобы сделать эффект неожиданности, им обычно оказывается тот от кого мы меньше всего ожидаем. То есть если у нас в школьном классе завелся убийца, и есть панк рокер с битой, и безобидный очкарик, то скорее всего убийца будет второй. И причем даже без улик будет ясно кто злодей.
И вот назревает новый конфликт, если мы хотим сделать действительно хотим скрыть убийцу, придется всех возможных подозреваемых одинаково хорошо прописывать, и прорабатывать, и при этом не забывать сделать всех уникальными, чтобы они хоть как-то отличались друг от друга и не были безличными болванчиками. Ниже вы видете прекрасный пример моих слов. Корпорация Ёцуба из тетрадки смерти. С первого взгляда, если не смотрели аниме, вы не узнаете кто злодей. Восемь человек, все одинаково хорошо прорисованы, и виднеется как общий, так и уникальный характер портретов.
http://images.vfl.ru/ii/1544462313/beef3dfd/24549917.gif
Я это к тому что сам взялся за работу в типичном жанре «Десяти Негритят». И было бы интересно, как вы представляете себе идеального тайного врага, или прописываете его в своих произведениях. Скрываете ли вы само существование противника до поворотного момента, делаете ли их несколько, используете обманку и т.д. А также поделились мнением по поводу этой статьи)
Читал я один детектив, в котором один астронавт, спустившись на Землю из космос, увидел странные облака в форме гриба. Он отчаянно искал ответ на вопрос, кто за этим стоял, в итоге погони, смерти и т.д. Казалось бы, можно было бы придумать некого тайного врага, стоящего во главе преступной организации, прописать интересных персонажей… Но нет, главный злодей в итоге у нас сам главный герой. Который к чертям рушит всю конфедециальность своей миссии по полету в космос, выдавая левым людям тайны национальной важности, попутно залазя по локоть в другие. Конечно за ним посылают спецслужбы, которые подчищают хвосты. И с учетом того что те, кого убили они, появлялись в одной сцене, и я нихрена о них не знаю, с чего я должен им сопереживать. А в конце все это ни к чему не приводит, и ГГ просто умирает случайно спотыкаясь…
К чему я это вел, кроме того факта, что я хотел бы сжечь ту книгу вместе с автором. Если вы решили сделать тайного врага, то прежде всего он должен хотя бы раз, появиться в книге, и иметь прописанного персонажа, что бы у читателя мог быть хотя бы шанс угадать его, или раскусить. Ибо если он появляется лишь под конец, чтобы сдохнуть или проиграть главному герою, то это обидно. На месте злодея мог бы в таком случае быть любой, даже серо буро малиновый слон, и сюжет бы от этого никак не пострадал бы.
Также не стоит загонять убийцы в какие-то жесткие рамки. Скажем у вас фентези мир, и удалось выяснит, что убийца человек… Все, интрига убита, сколько бы писатель не запутывал бы следы вы знаете что убийца человек. Не эльф, не полурослик, троль, кобольд, а именно человек, и причем самих людских персонажей почти нет, и ты просто в итоге просто сидишь и ждешь того персонажа, кто хотя бы мог быть похож на убийцу по способностям или внешнему виду.
Ну окей, прописали мы каждого персонажа, один из них убийца. Но возникает новая проблема, чтобы сделать эффект неожиданности, им обычно оказывается тот от кого мы меньше всего ожидаем. То есть если у нас в школьном классе завелся убийца, и есть панк рокер с битой, и безобидный очкарик, то скорее всего убийца будет второй. И причем даже без улик будет ясно кто злодей.
И вот назревает новый конфликт, если мы хотим сделать действительно хотим скрыть убийцу, придется всех возможных подозреваемых одинаково хорошо прописывать, и прорабатывать, и при этом не забывать сделать всех уникальными, чтобы они хоть как-то отличались друг от друга и не были безличными болванчиками. Ниже вы видете прекрасный пример моих слов. Корпорация Ёцуба из тетрадки смерти. С первого взгляда, если не смотрели аниме, вы не узнаете кто злодей. Восемь человек, все одинаково хорошо прорисованы, и виднеется как общий, так и уникальный характер портретов.
http://images.vfl.ru/ii/1544462313/beef3dfd/24549917.gif
Я это к тому что сам взялся за работу в типичном жанре «Десяти Негритят». И было бы интересно, как вы представляете себе идеального тайного врага, или прописываете его в своих произведениях. Скрываете ли вы само существование противника до поворотного момента, делаете ли их несколько, используете обманку и т.д. А также поделились мнением по поводу этой статьи)
Вам могут быть интересны похожие материалы
— инсценировать его смерть в самом начале или в середине, когда читатель начинает подозревать что этот персонаж и есть главный гад (десять негритят).
— вариация — сделать его жертвой (инсценировка от самого злодея). Ранение, например.
— подставить вместо злодея преданную пешку
— злодеем может быть и сам герой, но неосознанно. В нем живет вторая личность («Вспомнить все» со Шварценегером)
Эти варианты скорее всего следует использовать в комбинации. Например, подставить вместо главного злодея его преданную пешку, и пусть эта пешка вечно напрашивается на подозрения, но всегда так, что доказать ее причастность нельзя. В конце открывается, что главный злодей и владелец пешки — это герой с безупречной репутацией, сам чуть не погибший от рук злодея (инсценировка ранения), а потом все-таки убиенный (инсценировка смерти). В конце же оказывается, что герой боролся сам с собой, но другим — своей второй личностью. Так получится запутанная история.
Это, разумеется, далеко не все. Проанализруйте классику, выделите все способы и ходы, а потом примените их творчески к своему произведению. Только бойтесь переборщить.
«Для авторов детективов творческий процесс должен быть… ну, скажем, удовольствием. Создавать персонажи, придумывать никогда не существовавшие на самом деле города и даже целые миры, размышлять о том, как убийце избежать расплаты, обрекать на смерть людей, напоминающих вашу неряшливую бывшую жену, самодура-начальника, тещу-стерву ― что может быть приятней?»
Джеймс Н. Фрэй «Как написать гениальный детектив»
Сам еще не прочитал, но как раз сейчас этим и займусь. Да, если сами не найдете в инете эту книгу — скажите — дам ссылку.
Хотя, если брать классический детективный сюжет — то у меня скорее криминальная драма. Потому что убийство происходит только в пятой главе, чуть ближе к 80-ой странице. Да, есть все атрибуты детектива: сыщик, убийца, причина убийства, подозреваемые, ниточки, что ведут не туда. Но вот само преступление не в начале романа.
Сейчас начал первую авторскую правку. Причесываю черновик, проверяю, где роман проседает, какие сцены лишние. В общем, занимаюсь самой сложной частью писательской работы — редактированием.
Работая без плана, вы по наитию нащупываете основную тему и конфликт (это в лучшем случае), персонажи возникают спонтанно из потребности, как грибы под ливнем вдохновения. Они что-то делают, куда то ходят, с кем-то разговаривают, но сами не знают зачем все это делают, по одной простой причине: они — порождение автора, а он сам не знает, или очень смутно представляет себе цель их существования.
После дождика вдохновения выходит солнце, иссушающее музу и она прячется в корнях могучего древа, именуемого подсознанием. Жара высушивает почву и все сохнет, сжимается, автор валяется на кочке с выжженой травой посреди болота, и задумчиво смотрит в небо, размышляя о том, кто же все таки убийца. Причем небо — это его мечта. В реальности он мучительно мечется в загоне, которым сам же себя и обнес.
Построить дом по плану и довести его до ума. Или слепить халупу из подручных средств, попавшихся под руку, найденных в темноте наощупь, и потом ставить подпорки, шить белыми нитками заплатки, а то и вообще сносить четверть дома, потому что залез не на свой участок. Не в ту степь — не в ту тему, не в тот жанр.
Но вот все позади. Автор наконец-то придал своему импровизированному скорострою более-менее приличный вид. В сарае выстроен капитальный красавец-камин. М-да..., не в гостинной, где ему положено быть, а в сарае, рядом с туалетом, который вышел чересчур просторным и соседствует с кухней.
— М-да… и крыша косовата, и фундамент… Черт! Да его вообще нет! — восклицает автор. — «Я построил дом на зыбучих песках. Эх… Но тут уж переделать ничего невозможно. Придется ломать весь дом.
— Да ладно тебе, — заискивающе ласкается уязвленное самолюбие, поглаживая на руках томную кошечку-лень. — И так сойдет.
Убийство, следовало бы поместить в начало, где ему самое место, ведь это завязка всего романа или „побуждающее происшествие“. Но что уж теперь поделать, не переписывать же роман заново. Пусть он получился разделенным надвое, и первую его половину читатель, интуитивно знакомый с понятием о целостности произведения, будет, скорее всего, недоумевать. Будет задаваться вопросом: ради чего он собственно читает это произведение? О чем оно? Детектив про убийство? Но где убийство? Драму о том как человек дошел до убийства? Но где тогда элементы драмы? Или это фарс?
Теперь, когда сделано все, что сделано, становится видно, что у изначального замысла был мощный потенциал. Можно было не только оправдать ожидания читателя, но добавить сверх! Увеличить масштаб проблемы до остросоциальной, контрастнее прорисовать героев, чтобы столкнуть две крайности, и в то же время сделать их в чем-то похожими — заставить их быть правыми и неправыми одновременно. А можно было полностью опровергнуть ожидания читателя и ввести смысловую инверсию, перевернув обычные представления скучающих от повседневной обыденности читателей. Показать умное — глупым, красивое — уродливым, злое — добрым, очевидное — таинственным, серьезное — смешным, и т.д. Вот это было бы здорово. Но уже столько сил потрачено на блуждание в темноте… Что выросло, то выросло.
Теперь сложности замысла, которые не были видны в начале, отчетливо кричат, и похоже, справиться с ними не удалось. Кое что пришлось притянуть за уши, где-то пришлось пускаться в запоздалые объяснения — лепить заплатки, оправдывая действия персонажа прямо в разгар событий. Линия развития героя выглядит аморфно, потому что в самом начале не было известно каким будет прозрение, нравственный выбор, вообще кульминация.
— А может развития героя вообще нет? — спрашивает себя незадачливый автор-строитель хижин. — Похоже что так. Черт, надо бы это упущение исправить. Щас наставлю заплаток.
Но тут наступает запоздалое прозрение и опускаются руки.
— Да тут заплатки не прокатят! Все цепляется одно за другое и если выдернуть одну карту, то весь карточный домик просто развалится! Да… похоже эту халупу невозможно перестроить в дворец. Только под снос. Эх, да что там! — досадливо махает рукой автор.
— Да… Это попадос, — злорадствует внутренний интеллектуал-творец. — А вспомни как ты меня пинал, когда я говорил тебе, что нужен план! Без него никуда! Без него будет треш и поделка! Виданное ли дело!? Сам главный антагонист — преступник отсутствовал в повествовании большую его часть, а значит и конфликта между героем и преступником попросту не было! Вместо конфликта у тебя вышло туманное блуждание по свалке из обрывков плохо реализованного замысла.
— А может прокатит? — вяло заступается Лень. — Главное, что убийство все-таки состоялось, хоть и в середине.
— Ага, — иронизирует интеллектуал-творец, — когда читатель уже отчаялся найти в повествовании логику. Баланс между героем и преступником не выверен. Да и какой тут к черту баланс? Как его можно было выверить, если преступник был не известен автору почти до самого конца романа?
Автор, горя вдохновением, выбрал жанр или смесь жанров (что само по себе требует мастерства и рискованно даже для маститого писателя), наложил на них замысел, а потом кое-как подогнал под выбранный тип жанра обязательные для него события. Может это было так, а может и нет. Но абсолютно точно можно утверждать: раз преступник-антагонист был не известен самому автору большую часть романа, то и сюжета, который создает сам уникальный антагонист в любом детективе, попросту не было. Не было ни внутреннего конфликта преступника, ни каких-то особенных планов, глубоко продуманных мотивов, противоречий. Была некая картонная фигура-силуэт злодея-инкогнито, на которой в самом конце автор написал: „Это он убийца“.
После многочисленных прозрений, из которых выше обрисовано лишь процентов 5 из 100 возможных, автор приходит к выводу, что ему срочно нужен ликбез (ликвидация безграмотности) по мастерству составления плана произведения. Советы о технологии выстраивания системы персонажей и построения конфликтов; формировании пространства событий и его детализации; поиск мифологической канвы, организующей все элементы произведения; примерке к героям известных архетипов, включение в сюжет жанровых элементов с оглядкой на их стереотипность; выстраиванию единой цепи событий, соединенных причинно-следственными связями; и многое, очень и очень многое другое. Что ж еще сказать… Главное понять, что лежишь внизу, а не стоишь на пьедестале. Тогда придет в голову подняться и карабкаться вверх.
2) Составление плана произведения и есть черновик, который для того и нужен, чтобы самому стало понятно — что именно ты хотел написать, описать, показать и донести. И я не вижу ничего плохого, если план написан на 8 а.л. (авторских листов).
3) В процессе работы над черновиком у меня была на каждого персонажа составлена подробная карточка: рост, вес, возраст, увлечения, жизненные принципы, чем руководствуется в принятии решений, какие слабые стороны — полный психологический и визуальный портрет. Да, не спорю, для развития история потом понадобились еще два дополнительных персонажа, но и на них я написал досье. Сюжет был придуман еще в студенческие годы, когда только-только начинал писать и что-то более-менее удобочитаемое стал выдавать. Была сырая идея, корявые персонажи и все то, чем так грешат начинающие писатели.
4) Стивен Кинг, Чак Паланик, Натали Голдберг — эти авторы работают без плана. Кинг в своем трактате «Как писать книги» в открытую говорит, что нужно отказаться от всяких спойлеров и заранее продуманных сюжетных ходов, история записывается, а не придумывается. И я больше чем уверен, что писать по такому принципу он стал с самого начала.
П.С, Уважаемый Олег Шейн, надеюсь, вы нас с Игорем простите за небольшой спор в вашем блоге.
П.С.С: что такое ликбез — я знаю. На пьедестале — увы и ах! — пока не стою, но и внизу не лежу. Медленно, плавненько, не спеша — шагаю вверх, через терни к звездам. Знаю свои слабые места и продолжаю над ними работать.
П.С.С.С: уж очень странный у вас подход, Игорь — «Не читал, но осуждаю».