Как стать новатором
Олег Скрынник
О. Скрынник. Переводы с однословного. Пародии. Рассказы/ Оренбург: ИП «Издательство «Раритет», 2013. – 164 с
ISBN 978-5-9903509-5-3
КАК СТАТЬ НОВАТОРОМ
(вместо предисловия)
Чего только нет на просторах Интернета! Гуляли-гуляли мы с Котом* по этим самым просторам и наткнулись на вещь, на наш взгляд, совершенно удивительную. Показалась она нам вначале обыкновенным списком нужных вещей – таким, какой мы составляем, отправляясь, скажем, за покупками. Например:
1. картошка – 3 кг
2. капуста – 1 кочан
3. паста зубная – 1 тюбик
И т.д.
Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что эти списки отражают нечто иное. А когда мы взяли на себя труд прочитать кое-что из них, то увидели, что они имеют определённое отношение к… чему бы Вы думали? Ни за что не догадаетесь.
— К поэзии!
И составляются эти штуки, которые называются «Однословный многорифм» (правда, немного похоже на «одночленный многочлен»?), по определённым правилам. Для особо любопытных мы эти правила приведём.
Вот они.
1. Стихотворение должно быть кратким (Современный читатель успевает бросить лишь один взгляд на произведение).
Шедеврально!
2. Каждое слово в стихотворении должно иметь свою рифмическую пару (Для наглядности приводятся цифры)
3. Стихотворение должно содержать не менее трёх рифмических пар
4. Стихотворение должно иметь смысловое значение, а не быть набором рифмующихся между собой слов.
Автор новой формы проводит и мастер-класс по этому виду творчества. Мы его процитируем.
Итак:
«Вот посмотрите, для примера возьмём известную всем строчку из песни:
1 Отряд
2 Не заметил
3 Потери
4 Бойца!
Немного воображения. И уже можно добавить:
1 И брат
2 Мой не встретил
3 Из Твери
4 Отца.
… это уже и есть многорифм.
Эх, Светлов Михаил Аркадьевич не дожил. То-то бы подивился старик! Небось, сроду не предполагал, что попадёт в такую переделку.
_____________________________________
* Чеширский Кот – неизменный спутник автора в путешествиях по Сетям
Из «Словаря разновидностей рифмы» В.В. Онуфриева:
«ПАНТОРИФМА — редкая разновидность рифмы по взаимному расположению в стихе: все слова рифмуются между собой. Стихотворений, полностью построенных на панторифмах, практически не существует — панторифмические цепи, как правило, используются фрагментарно.
„Стал и сел. Взял и съел...“ (В. Маяковский)
»Сорвано, уложено, сколото — чёрное надёжное золото" (В. Высоцкий)
«Полоса щЕли. Голоса еле...» (В. Маяковский).
В отличие от фрагментарной Панторифмы «Однословный многорифм» — это отдельное произведение, не зависящее от взаимного расположения рифм в стихе, где в идеале все слова рифмуются между собой. Причём рифм в «Однословном многорифме» может быть сколько угодно.
И, наконец, в качестве примера наш новатор приводит образчик собственного творчества:
БЛАГОСЛОВЕНИЕ
(автор Александр ГамИ)
1 Пусть биться
2 В дверь
3 Дикаря
4 Нет
5 Сил
6 И умения, — 2 Поверь:
4 Поэт
5 Получил
3 Не зря
1 Частицу
6 Благословения!
И ритм, и рифмы, и смысл. И поэзия, и математика.»
Что ж, не так уж и плохо. Люди нередко занимаются вещами и поглупее. Насчёт смысла только маэстро, пожалуй, несколько погорячился. Наверное, об этом стоило сказать помягче. Например, так: «Смысл… Угадывается». Или вот, совсем уже не придерёшься: «… Н е л и ш е н о с м ы с л а ». И по поводу математики мы, имеющие о ней представление, смеем думать, не меньшее, чем автор новой формы (всё-таки какое-никакое, а высшее техническое образование и опыт работы в сферах, связанных с точными науками), позволим себе заметить, что наличие нескольких цифр — даже арабских! — ещё не говорит о том, что текст имеет какое-то отношение к математике.
А сейчас мы попытаемся выделить из всего этого дела чистую логику и разобраться в механизмах предлагаемого нам революционного стихосложения.
Среди мириады различных поэтических приёмов существует один… даже и не приём, поскольку никто никогда не пользовался им специально. Он получается у нормальных поэтов так, как иногда у матери-природы получается, скажем, какой-нибудь рогатый картофель. Выкопаем мы такой клубень, подивимся затейливости его формы, покрутим в руках – да и покрошим себе в борщ как обыкновенную, круглую как болванку, рассыпуху. И природа, не будь дурой, единожды такой клубень создав, вовсе не стремится, чтобы вся картошка была похожей формы. Потому что ей на фиг это не нужно. У неё посерьёзнее, да и поинтереснее дела есть.
Так и в поэзии. Существует просто-таки-напросто-таки один факт поэзии, – панторифма, — который зафиксирован в процитированном выше словаре среди множества других. И нам предлагается дать торжественную клятву, что мы в своём творчестве больше никогда не будем использовать никаких других явлений и приёмов кроме этого, единственного. И, делая это, мы вмиг становимся новаторами. Да ещё какими! Наиболее нужными современному читателю, у которого, дескать, времени нет читать всякую там чепуху наподобие Пушкина или Бродского.
Следуя этой замечательной логике, мы можем прямо тут, не сходя с места, создать большое множество новых поэтичесих форм.
Смотрите, как это просто.
Ни для кого не секрет, что в стихах довольно часто используются междометия. Но используются они, к сожалению, фрагментарно. Например:
Эх, полным-полна коробочка! (Н. Некрасов)
Следуя указаниям нашего замечательного гуру, мы приносим торжественную клятву:
Клянёмся.
Что никогда не будем использовать в своих стихах ничего, кроме междометий.
Клянёмся!
Вот и появилось главное правило создания новой формы. Как бы её эдак назвать-то позаковыристей? Ну, например: междометный многослог. Или, скажем, мультисложный междометиум. Первое, наверное, больше понравится славянофилам, а второе – западникам.
А теперь – за дело.
Эх, ой-ой, ого!
Ух, бай-бай, того.
Бух, увы и ах!
Ой, авава, трах.
Готово. И удовлетворяет всем требованиям, предъявляемым к уважающей себя новой форме. Потому что:
Во-первых, кроме ритма и рифмы, ещё и не лишено смысла (или: смысл угадывается – как Вам больше понравится),
Во-вторых, состоит почти из одних междометий (если не считать одного случайного союза и знаков препинания. Но это уже мелочи!). В этом отношении мы даже переплюнули нашего гуру, поскольку у него – смотрите повнимательней! – 4 строки из 12-ти состоят из 2-х слов вместо законного одного. Наруше-е-еньице!
Но главное – это:
В-третьих. Неподражаемая, бьющая все рекорды, краткость. В этом отношении большинство шедевров мировой литературы нашему просто в подмётки не годится.
Вот и всё.
Если, поддавшись новаторскому зуду, пойти дальше, то можно вспомнить, что в стихах ещё используются знаки препинания, и создать новую поэтическую форму, – какой-нибудь пунктуальный тычкострок, — и уверяю вас, что произведения, созданные в этой сверхреволюционной форме, также будут не лишены смысла. А уж что касается краткости!.. Эта форма дала бы возможность установить всемирный рекорд краткости на все времена.
Можно было бы и дальше размышлять, анализируя правила и саму концепцию предлагаемой новой формы. Но мы, будучи глубоко убеждёнными в том, что любой анализ чего бы то ни было, на поэзию хотя бы отдалённо похожего, является пустой тратой времени, сразу приступили к практическому сочинению этих вот… однословных (прости, Господи!)
Будучи учениками добросовестными, мы тут же выполнили в качестве, так сказать, домашнего задания нашу первую (офигеть!) работу в новой, мы не боимся этого слова, форме.
И вот что у нас получилось:
1. Марат –
2. Арифметик
3. Замерил
4. Тунца.
©OScrynnick,2011
И у нас тоже есть и ритм, и рифма. И смысл точно так же угадывается. А куда он денется! Он угадывался бы, даже если б в столбике были одни лишь цифры, ибо во всё, созданное людьми, — будь то цифры, буквы, слова, должностные инструкции, статьи Гражданского кодекса или что хотите ещё, — всегда заложен какой-то смысл. А уж что касается математики… У нас, в отличие от сочинения маэстро, появился целый персонаж, имеющий к математике непосредственное отношение, и персонаж этот даже снабжён именем! Да и действие, им выполняемое, также напрямую с математикой связано. Так что в этом смысле мы учителя превзошли и даже, возможно, оставили далеко за кормой…
Окрылённые первым успехом, мы мгновенно сочинили следующее произведение, которое назвали:
РОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА
1. Иван — 1. Шарлатан
2. Родил –
2. Удивил! –
3. Девчонку!
4. Велел,
4. Бракодел,
5. Тащить –
5. Волочить
3. Пелёнку
©OScrynnick,2011
И вот этим произведением, как мы тут же решили между собой, мы с Котом имеем полное право гордиться. Потому как в нём угадывается не просто смысл, а смысл социально значимый. И мы уже было решили, размахивая им, пристроиться в очередь за каким-нибудь президентским грантом, как Кот вспомнил, что, обучаясь в средней общеобразовательной школе, он когда-то слышал нечто похожее. И между нами возникла дискуссия (которая не завершена до сих пор) о том, носит ли наше произведение признаки плагиата либо является вполне законным использованием фольклорных мотивов.
Будучи людьми деятельными, мы не позволили возникшей дискуссии оторвать нас от практической работы. И, продолжая её, мы не перестали пристально изучать новую форму через привычную нам систему практических действий.
Часто для того, чтобы лучше понять произведение, нужно всего лишь спародировать его. Чем мы и не замедлили заняться.
Результаты этих занятий представлены ниже.
2 Терплю
3 Пока
4 С синяками.
Александр ГамИ
Скоротечность
ПРЕДАННОСТЬ ДЕЛУ
1. Люблю
1. Лю-лю.
1. Терплю.
2. Стихами
3. Грешу.
3. Пишу.
3. Пишу.
2. С синяками
3. Хожу.
4. Кто?
4. За что?
5. Приятель?
5. Читатель?
6. Но
6. Всё равно
3. Пишу.
3. Пишу.
3. Пишу.
©OScrynnick,2011
3 «Прошит»
4 Реальной
5 «Виртуальностью» –
Пётр Голубков,
ВР или РВ?.. (каламбур ли?..)
РВ +
1. Стих
2. Креативный
3. Возвеличь!
1. Стих (в смысле: утих)
2. Прогрессивный
3. Паралич.
©OScrynnick,2011
Но уже после первых опытов пародирование однословных представилось делом совершенно тоскливым и даже менее интересным, чем их сочинение. И мы, повесив нос, уж было решили, что эта т.н. новая форма является для нас совершенно бесполезной.
И вот тут, когда погасла последняя надежда…
Нас вдруг осенило!
Мы наконец увидели глубинный смысл, если хотите, суть существования однословных. Нам с предельной ясностью открылось, что это
— новый искусственный язык, подобный одному из тех тарабарских языков, которыми мы в детстве пользовались на переменах, балдея от того, что нас как будто никто посторонний на понимает. Помните, как это было? Мы говорили:
— Тыба пойбадёшьба посбалеба убаробаковба наба кабатокба ибалиба тебабяба обапятьба мабамкаба небапусбакабаетба?
И, кажется, при этом понимали друг друга…
А тут всё наоборот. Шифр порождается не добавлением излишних элементов, а отсеканием нужных. И, судя по количеству однословных, которое растёт наподобие снежной лавины, их творцы после всего ещё и неплохо понимают друг друга. Так сказать, угадывают смысл. Интереснейшее, вообще говоря, занятие!
И, стоило только понять это, как жизнь снова заиграла всеми непередаваемыми радужными красками. Я наконец понял своё назначение на земле.
Мне предстоит быть
— Переводчиком однословных.
Массе современных читателей, у которых совершенно нет времени ломать голову над различного рода ребусами и шарадами, я буду доносить смысл, угаданный мной в однословных.
Но уж, не взыщите: как и любые переводы, мои тоже будут не вполне соответствовать оригиналу, и тем, кто захочет понять все красоты новой формы, придётся знакомиться с однословными на их (однословных) родном языке. Такова мировая практика перевода.
Итак, прогнав Кота на его законное дерево, чтобы он не вздумал, чего доброго, примазываться к моей личной славе, я засучил рукава.
Занятие оказалось весьма увлекательным, где-то напоминающим буриме, но не таким банальным. И у меня даже родилась мысль издать сборник переводов отдельной книжкой. Поэтому эпиграфом к работе я взял замечательные слова, которые Вы увидите ниже.
Олег СКРЫННИК
Смотришь – и книжка получится вдруг.
Э. Успенский
Неожиданно вся эта история получила продолжение.
Оставлен: 05 мая ’2020 00:45
Пародисту О. Скрыннику
Однословный многорифм.
Почему однословный? Потому что на каждой строке располагается одно слово. Если в четверостишьях рифмуются последние слова в строках, то здесь у каждого слова есть рифмическая пара. Поэтому в Однословном многорифме не может быть строк.
А почему многорифм? Потому что рифм много, раз у каждого слова есть пара. Если стихотворение состоит из 20-ти слов, то в нем будет 10 рифмических пар. Циферки пишем для наглядности.
На днях мне написал в комментариях посетитель сообщества Однословных многорифмов Евгений Рыбалкин: «Я познакомился с Вашим творчеством благодаря пародиям О. Скрынника. Это тот счастливый случай, когда пародии не уничтожают, а лишь оттеняют высокое качество первоисточника.»
Я был приятно удивлен, что скромные стихотворные опыты сообщества привлекли внимание пародиста. Поискал в интернете. Нашёл.
Оказывается, действительно, человек в 2011 году не поленился издать за свой счет целую книжку пародий на «Однословные многорифмы». Видимо, больше издавать было нечего. Не буду говорить о качестве пародий, за меня это уже сделал Евгений Рыбалкин.
К сожалению, Однословные многорифмы О.Скрынник не представлял полностью, а просто выдирал из них отдельные строчки, чтобы читатель не мог оценить пародируемое произведение, а пародист имел бы в возможность в более выгодном свете представлять сочиняемые им вирши.
Есть у меня стихотворение «Белый ворон» о непонятых толпой индивидуумах.
1 Жить
2 Лечу
3 Смело
4 В сторону,
5 К терниям
6 Напрямки.
1 Быть
2 Хочу
3 Белым
4 Вороном,
5 Мнениям
6 Вопреки.
Чтобы было понятней пародисту О.Скрыннику, представлю Однословный многорифм в виде четверостишья и без парных рифмических цифр, которые его раздражают:
Жить лечу смело в сторону,
К терниям напрямки.
Быть хочу Белым вороном,
Мнениям вопреки.
Посмотрите, как он представил стихотворение читателю:
2 Лечу
3 Смело
4 В сторону,
.............
6 Напрямки.
.............
3 Белым
4 Вороном,
А вот его пародия:
ХРАБРОСТЬ
Впереди –
Туча воронов!..
Но я парень-то смелый.
Напрямки лечу –
В сторону…
От греха:
Я ведь –
Белый!
©OScrynnick,2011
Новое всегда с трудом пробивает себе дорогу сквозь консерватизм и ограниченность.
Однословный многорифм – это только форма, в рамках которой нужно создавать произведение. А что у автора в итоге получится, это зависит от его таланта, интеллекта, опыта и вкуса.
Хочу представить О.Скрыннику ещё одно стихотворение для его пародий. Сначала специально для него в форме четверостишья:
Бьётся над текстом поэт. Не искусен.
Всё нескладно! Моча!.. Слышь, кончай онанировать!
Если нет ни таланта, ни вкуса, — Остаётся лишь пародировать.
а потом, как положено:
ПАРОДИСТУ О.Скрыннику
1 Бьётся
2 Над текстом
3 Поэт.
4 Не искусен.
5 Всё не складно!
6 Моча!..
7 Слышь,
6 Кончай
8 Онанировать!
2 Если
3 Нет
5 Ни таланта,
4 Ни вкуса, — 1 Остаётся
7 Лишь
8 Пародировать.
Александр ГамИ
Однако, здравствуйте, г. ГамИ
Сегодня, через почти целый десяток лет после выхода моей книжки, весьма забавно из первых, так сказать, уст узнать, что человек довольно взрослый и не исключено, что в чём-то небесталанный, до сих пор не нашёл себе более достойного занятия, чем то, что называется так, как оно у него называется.
Скорее всего я должен быть благодарен этому человеку за живой интерес к моей старинной работе, которая до сего дня была от меня, пожалуй, ещё дальше, чем все его великие творения, вместе сшитые. Сразу же поясню (хотя уже однажды, в предисловии к той самой книжке, пояснял. Но, как говорится, repetitio est mater studiorum), что представленное там — никакие не пародии. Потому что пародия, видите ли, дорогой однослов, должна подчиняться по крайней мере двум правилам. Каким именно — я умолчу, т.к. для сочинения того, что вы со товарищи сочиняете, оно никогда не пригодится. Но пародировать э т о, соблюдая правила, ни один пребывающий в зравом уме человек не станет. Поэтому я сделал просто п е р е в о д ы образчиков творчества доблестных однословников на нормальный человеческий язык. Что же касается «выдирания строк», то здесь, да будет наконец известно автору вышеприведённого коммента, имеет место следование общепринятой у пересмешников — от А.К. Толстого до А.А. Иванова — традиции: приводить именно то место, которое обыгрывается, и ни словом больше. Хотя, разумеется, желание автора оригинала опубликоваться за чужой счёт вполне извинительно и в условиях безнадёжного дефицита читательского внимания по-человечески понятно. Кстати, ловко опубликованный им здесь в полном объёме однословный шедевр (что-то такое про ворона-альбиноса) вряд ли добавляет к выбранной мною для перевода цитате чего-либо, на что нормальным читателям стоило бы потратить время. И теперь, прочтя всё целиком, они смогут в этом легко убедиться. Это относится, кстати, ко всему творчеству как самого гуру, так и группы его адептов. Да и чего ещё можно было ожидать от человека, для которого вся наработанная за века мастерами строфика сводится к четверостишиям, и который искренне считает, что в этих самых четверостишиях обычно рифмуются только лишь последние слова. Я далёк от того, чтобы бесплатно устраивать тут ликбез на эту тему. И вовсе не из меркантильности. Просто если человека ничему не смогла научить мировая поэзия, то где уж мне! Если он без зазрения совести называет то, чему посвящает свой (вероятно, весьма обильный) досуг, чем-то «новым», подразумевая при этом, естественно, «передовым» и не исключено, что «гениальным», и доходит до того, что высказывает это при народе, то это уже, скорее всего, случай клинический. Потому как испокон века поэты занимаются как раз поиском новых средств — в том числе и не в последнюю очередь рифм — которые позволяли бы наилучшим образом выразить толпящиеся в них мысли и чувства.
Но это, конечно, поэты, т.е. те, кому есть что выражать.
Остальным же бедолагам остаётся широко пользоваться чужими словесами, а для пущей важности придумать что-нибудь «этакое» — например, занумеровать эти самые словеса. Помнится, я уже намекал (в том же самом предисловии), что не всё, написанное в столбик, является стихотворением. Однако человек с вымышленной (скорее всего) фамилией и в силу этого не боящийся стыда, упорно присваивает этот титул своим упражнениям. Ему уже мало того, что во всём этом блудодействе хоть век копайся, не сыщешь ни одной не только сколь-нибудь яркой, а даже просто свежей рифмы — ведь подумайте сами, откуда ей при таком творческом методе взяться! Он ничтоже сумняшеся пытается записать своё последнее выделение (см. выше) в виде нормальных человеческих строк. При этом, как и следовало ожидать, преуспевает лишь в том, что даже ленивому становится видно, до какой степени всё это «ни в склад ни в лад». Менее же ленивый читатель с первой «строки» такой «однословки» замечает эти торчащие уши, как ни пытается автор скрыть их за арабскими цифрами.
Стремление новатора-однословника привлечь себе в союзники довольно у нас известного и хорошо, хоть и мало пишущего поэта-барда Евгения Рыбалкина вызывает у меня улыбку, если не хохот. Любому человеку с хотя бы средним интеллектом и минимальным чувством юмора (как непременной составной этого интеллекта части) ясно, что в своём отзыве он просто прикололся. Творчество Рыбалкина я в своё время тщательным и подробнейшим образом пародировал. Но в его творчестве мишенью моих пародий стало то, что вообще-то говоря является как раз достоинством его поэзии (здесь употребляю это слово с полным правом). Это наличие яркой индивидуальности, выражая которую, он нимало не заботится о том, что над некоторыми приёмами и пассажами найдутся охотники позубоскалить. И правильно делает. «Таланты истинны на критику не злятся », как сказал классик. Более того, у меня есть довольно стойкое подозрение, что мы с Рыбалкиным оба иногда наслаждаемся этим зубоскальством.
Совсем иное у г-на Г. Барахтаясь в клоаке банальных чувств, кухонных оценок и базарных мыслишек не первой и даже не второй свежести, он и форму для их выражения состряпал (кстати, из чужих же находок) такую, в которой нищета выразительных средств вполне соответствует гремящей пустоте его внутреннего мира. В этой т.н. форме что ни скажи, всё будет фальшиво и ходульно. Но нашего однословника это, естественно, нисколько не смущает. Прекрасным подтверждением тому служит его последняя поделка — та, что посвящена вашему покорному слуге. Перефразируя Ильфа и Петрова, можно с полным правом сказать, что ей один шаг до надписи на заборе. И этот шаг, кажется, уже сделан.
А ведь человек с нормальной, здоровой психикой (не говоря уже о реальном поэте) сказал бы автору этих строк спасибо. Хотя бы из формальной (т.е. притворной) вежливости. Почему? А вот, дай бог памяти, у меня есть кое-какие строки, проливающие свет на этот вопрос. Правда, они написаны для поэтов и о поэтах, но в данном случае с некоторой натяжкой и для ГамИ подойдут.
Должны они понять, такую маму:
Им пародисты делают рекламу.
И, хоть от умиления не тают,
Но их труды,
Как минимум,
— Читают.
А я, со своей стороны, вдохновясь вниманием ко мне прославленного гуру, пожалуй, возобновлю знакомство здешних читателей со своей книжкой, посвящённой героям однословья. Надеюсь, что читателям это придётся по вкусу.
Олег Скрынник
ISBN 978-5-9903509-5-3
КАК СТАТЬ НОВАТОРОМ
(вместо предисловия)
Чего только нет на просторах Интернета! Гуляли-гуляли мы с Котом* по этим самым просторам и наткнулись на вещь, на наш взгляд, совершенно удивительную. Показалась она нам вначале обыкновенным списком нужных вещей – таким, какой мы составляем, отправляясь, скажем, за покупками. Например:
1. картошка – 3 кг
2. капуста – 1 кочан
3. паста зубная – 1 тюбик
И т.д.
Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что эти списки отражают нечто иное. А когда мы взяли на себя труд прочитать кое-что из них, то увидели, что они имеют определённое отношение к… чему бы Вы думали? Ни за что не догадаетесь.
— К поэзии!
И составляются эти штуки, которые называются «Однословный многорифм» (правда, немного похоже на «одночленный многочлен»?), по определённым правилам. Для особо любопытных мы эти правила приведём.
Вот они.
1. Стихотворение должно быть кратким (Современный читатель успевает бросить лишь один взгляд на произведение).
Шедеврально!
2. Каждое слово в стихотворении должно иметь свою рифмическую пару (Для наглядности приводятся цифры)
3. Стихотворение должно содержать не менее трёх рифмических пар
4. Стихотворение должно иметь смысловое значение, а не быть набором рифмующихся между собой слов.
Автор новой формы проводит и мастер-класс по этому виду творчества. Мы его процитируем.
Итак:
«Вот посмотрите, для примера возьмём известную всем строчку из песни:
1 Отряд
2 Не заметил
3 Потери
4 Бойца!
Немного воображения. И уже можно добавить:
1 И брат
2 Мой не встретил
3 Из Твери
4 Отца.
… это уже и есть многорифм.
Эх, Светлов Михаил Аркадьевич не дожил. То-то бы подивился старик! Небось, сроду не предполагал, что попадёт в такую переделку.
_____________________________________
* Чеширский Кот – неизменный спутник автора в путешествиях по Сетям
Из «Словаря разновидностей рифмы» В.В. Онуфриева:
«ПАНТОРИФМА — редкая разновидность рифмы по взаимному расположению в стихе: все слова рифмуются между собой. Стихотворений, полностью построенных на панторифмах, практически не существует — панторифмические цепи, как правило, используются фрагментарно.
„Стал и сел. Взял и съел...“ (В. Маяковский)
»Сорвано, уложено, сколото — чёрное надёжное золото" (В. Высоцкий)
«Полоса щЕли. Голоса еле...» (В. Маяковский).
В отличие от фрагментарной Панторифмы «Однословный многорифм» — это отдельное произведение, не зависящее от взаимного расположения рифм в стихе, где в идеале все слова рифмуются между собой. Причём рифм в «Однословном многорифме» может быть сколько угодно.
И, наконец, в качестве примера наш новатор приводит образчик собственного творчества:
БЛАГОСЛОВЕНИЕ
(автор Александр ГамИ)
1 Пусть биться
2 В дверь
3 Дикаря
4 Нет
5 Сил
6 И умения, — 2 Поверь:
4 Поэт
5 Получил
3 Не зря
1 Частицу
6 Благословения!
И ритм, и рифмы, и смысл. И поэзия, и математика.»
Что ж, не так уж и плохо. Люди нередко занимаются вещами и поглупее. Насчёт смысла только маэстро, пожалуй, несколько погорячился. Наверное, об этом стоило сказать помягче. Например, так: «Смысл… Угадывается». Или вот, совсем уже не придерёшься: «… Н е л и ш е н о с м ы с л а ». И по поводу математики мы, имеющие о ней представление, смеем думать, не меньшее, чем автор новой формы (всё-таки какое-никакое, а высшее техническое образование и опыт работы в сферах, связанных с точными науками), позволим себе заметить, что наличие нескольких цифр — даже арабских! — ещё не говорит о том, что текст имеет какое-то отношение к математике.
А сейчас мы попытаемся выделить из всего этого дела чистую логику и разобраться в механизмах предлагаемого нам революционного стихосложения.
Среди мириады различных поэтических приёмов существует один… даже и не приём, поскольку никто никогда не пользовался им специально. Он получается у нормальных поэтов так, как иногда у матери-природы получается, скажем, какой-нибудь рогатый картофель. Выкопаем мы такой клубень, подивимся затейливости его формы, покрутим в руках – да и покрошим себе в борщ как обыкновенную, круглую как болванку, рассыпуху. И природа, не будь дурой, единожды такой клубень создав, вовсе не стремится, чтобы вся картошка была похожей формы. Потому что ей на фиг это не нужно. У неё посерьёзнее, да и поинтереснее дела есть.
Так и в поэзии. Существует просто-таки-напросто-таки один факт поэзии, – панторифма, — который зафиксирован в процитированном выше словаре среди множества других. И нам предлагается дать торжественную клятву, что мы в своём творчестве больше никогда не будем использовать никаких других явлений и приёмов кроме этого, единственного. И, делая это, мы вмиг становимся новаторами. Да ещё какими! Наиболее нужными современному читателю, у которого, дескать, времени нет читать всякую там чепуху наподобие Пушкина или Бродского.
Следуя этой замечательной логике, мы можем прямо тут, не сходя с места, создать большое множество новых поэтичесих форм.
Смотрите, как это просто.
Ни для кого не секрет, что в стихах довольно часто используются междометия. Но используются они, к сожалению, фрагментарно. Например:
Эх, полным-полна коробочка! (Н. Некрасов)
Следуя указаниям нашего замечательного гуру, мы приносим торжественную клятву:
Клянёмся.
Что никогда не будем использовать в своих стихах ничего, кроме междометий.
Клянёмся!
Вот и появилось главное правило создания новой формы. Как бы её эдак назвать-то позаковыристей? Ну, например: междометный многослог. Или, скажем, мультисложный междометиум. Первое, наверное, больше понравится славянофилам, а второе – западникам.
А теперь – за дело.
Эх, ой-ой, ого!
Ух, бай-бай, того.
Бух, увы и ах!
Ой, авава, трах.
Готово. И удовлетворяет всем требованиям, предъявляемым к уважающей себя новой форме. Потому что:
Во-первых, кроме ритма и рифмы, ещё и не лишено смысла (или: смысл угадывается – как Вам больше понравится),
Во-вторых, состоит почти из одних междометий (если не считать одного случайного союза и знаков препинания. Но это уже мелочи!). В этом отношении мы даже переплюнули нашего гуру, поскольку у него – смотрите повнимательней! – 4 строки из 12-ти состоят из 2-х слов вместо законного одного. Наруше-е-еньице!
Но главное – это:
В-третьих. Неподражаемая, бьющая все рекорды, краткость. В этом отношении большинство шедевров мировой литературы нашему просто в подмётки не годится.
Вот и всё.
Если, поддавшись новаторскому зуду, пойти дальше, то можно вспомнить, что в стихах ещё используются знаки препинания, и создать новую поэтическую форму, – какой-нибудь пунктуальный тычкострок, — и уверяю вас, что произведения, созданные в этой сверхреволюционной форме, также будут не лишены смысла. А уж что касается краткости!.. Эта форма дала бы возможность установить всемирный рекорд краткости на все времена.
Можно было бы и дальше размышлять, анализируя правила и саму концепцию предлагаемой новой формы. Но мы, будучи глубоко убеждёнными в том, что любой анализ чего бы то ни было, на поэзию хотя бы отдалённо похожего, является пустой тратой времени, сразу приступили к практическому сочинению этих вот… однословных (прости, Господи!)
Будучи учениками добросовестными, мы тут же выполнили в качестве, так сказать, домашнего задания нашу первую (офигеть!) работу в новой, мы не боимся этого слова, форме.
И вот что у нас получилось:
1. Марат –
2. Арифметик
3. Замерил
4. Тунца.
©OScrynnick,2011
И у нас тоже есть и ритм, и рифма. И смысл точно так же угадывается. А куда он денется! Он угадывался бы, даже если б в столбике были одни лишь цифры, ибо во всё, созданное людьми, — будь то цифры, буквы, слова, должностные инструкции, статьи Гражданского кодекса или что хотите ещё, — всегда заложен какой-то смысл. А уж что касается математики… У нас, в отличие от сочинения маэстро, появился целый персонаж, имеющий к математике непосредственное отношение, и персонаж этот даже снабжён именем! Да и действие, им выполняемое, также напрямую с математикой связано. Так что в этом смысле мы учителя превзошли и даже, возможно, оставили далеко за кормой…
Окрылённые первым успехом, мы мгновенно сочинили следующее произведение, которое назвали:
РОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА
1. Иван — 1. Шарлатан
2. Родил –
2. Удивил! –
3. Девчонку!
4. Велел,
4. Бракодел,
5. Тащить –
5. Волочить
3. Пелёнку
©OScrynnick,2011
И вот этим произведением, как мы тут же решили между собой, мы с Котом имеем полное право гордиться. Потому как в нём угадывается не просто смысл, а смысл социально значимый. И мы уже было решили, размахивая им, пристроиться в очередь за каким-нибудь президентским грантом, как Кот вспомнил, что, обучаясь в средней общеобразовательной школе, он когда-то слышал нечто похожее. И между нами возникла дискуссия (которая не завершена до сих пор) о том, носит ли наше произведение признаки плагиата либо является вполне законным использованием фольклорных мотивов.
Будучи людьми деятельными, мы не позволили возникшей дискуссии оторвать нас от практической работы. И, продолжая её, мы не перестали пристально изучать новую форму через привычную нам систему практических действий.
Часто для того, чтобы лучше понять произведение, нужно всего лишь спародировать его. Чем мы и не замедлили заняться.
Результаты этих занятий представлены ниже.
2 Терплю
3 Пока
4 С синяками.
Александр ГамИ
Скоротечность
ПРЕДАННОСТЬ ДЕЛУ
1. Люблю
1. Лю-лю.
1. Терплю.
2. Стихами
3. Грешу.
3. Пишу.
3. Пишу.
2. С синяками
3. Хожу.
4. Кто?
4. За что?
5. Приятель?
5. Читатель?
6. Но
6. Всё равно
3. Пишу.
3. Пишу.
3. Пишу.
©OScrynnick,2011
3 «Прошит»
4 Реальной
5 «Виртуальностью» –
Пётр Голубков,
ВР или РВ?.. (каламбур ли?..)
РВ +
1. Стих
2. Креативный
3. Возвеличь!
1. Стих (в смысле: утих)
2. Прогрессивный
3. Паралич.
©OScrynnick,2011
Но уже после первых опытов пародирование однословных представилось делом совершенно тоскливым и даже менее интересным, чем их сочинение. И мы, повесив нос, уж было решили, что эта т.н. новая форма является для нас совершенно бесполезной.
И вот тут, когда погасла последняя надежда…
Нас вдруг осенило!
Мы наконец увидели глубинный смысл, если хотите, суть существования однословных. Нам с предельной ясностью открылось, что это
— новый искусственный язык, подобный одному из тех тарабарских языков, которыми мы в детстве пользовались на переменах, балдея от того, что нас как будто никто посторонний на понимает. Помните, как это было? Мы говорили:
— Тыба пойбадёшьба посбалеба убаробаковба наба кабатокба ибалиба тебабяба обапятьба мабамкаба небапусбакабаетба?
И, кажется, при этом понимали друг друга…
А тут всё наоборот. Шифр порождается не добавлением излишних элементов, а отсеканием нужных. И, судя по количеству однословных, которое растёт наподобие снежной лавины, их творцы после всего ещё и неплохо понимают друг друга. Так сказать, угадывают смысл. Интереснейшее, вообще говоря, занятие!
И, стоило только понять это, как жизнь снова заиграла всеми непередаваемыми радужными красками. Я наконец понял своё назначение на земле.
Мне предстоит быть
— Переводчиком однословных.
Массе современных читателей, у которых совершенно нет времени ломать голову над различного рода ребусами и шарадами, я буду доносить смысл, угаданный мной в однословных.
Но уж, не взыщите: как и любые переводы, мои тоже будут не вполне соответствовать оригиналу, и тем, кто захочет понять все красоты новой формы, придётся знакомиться с однословными на их (однословных) родном языке. Такова мировая практика перевода.
Итак, прогнав Кота на его законное дерево, чтобы он не вздумал, чего доброго, примазываться к моей личной славе, я засучил рукава.
Занятие оказалось весьма увлекательным, где-то напоминающим буриме, но не таким банальным. И у меня даже родилась мысль издать сборник переводов отдельной книжкой. Поэтому эпиграфом к работе я взял замечательные слова, которые Вы увидите ниже.
Олег СКРЫННИК
Смотришь – и книжка получится вдруг.
Э. Успенский
Неожиданно вся эта история получила продолжение.
Оставлен: 05 мая ’2020 00:45
Пародисту О. Скрыннику
Однословный многорифм.
Почему однословный? Потому что на каждой строке располагается одно слово. Если в четверостишьях рифмуются последние слова в строках, то здесь у каждого слова есть рифмическая пара. Поэтому в Однословном многорифме не может быть строк.
А почему многорифм? Потому что рифм много, раз у каждого слова есть пара. Если стихотворение состоит из 20-ти слов, то в нем будет 10 рифмических пар. Циферки пишем для наглядности.
На днях мне написал в комментариях посетитель сообщества Однословных многорифмов Евгений Рыбалкин: «Я познакомился с Вашим творчеством благодаря пародиям О. Скрынника. Это тот счастливый случай, когда пародии не уничтожают, а лишь оттеняют высокое качество первоисточника.»
Я был приятно удивлен, что скромные стихотворные опыты сообщества привлекли внимание пародиста. Поискал в интернете. Нашёл.
Оказывается, действительно, человек в 2011 году не поленился издать за свой счет целую книжку пародий на «Однословные многорифмы». Видимо, больше издавать было нечего. Не буду говорить о качестве пародий, за меня это уже сделал Евгений Рыбалкин.
К сожалению, Однословные многорифмы О.Скрынник не представлял полностью, а просто выдирал из них отдельные строчки, чтобы читатель не мог оценить пародируемое произведение, а пародист имел бы в возможность в более выгодном свете представлять сочиняемые им вирши.
Есть у меня стихотворение «Белый ворон» о непонятых толпой индивидуумах.
1 Жить
2 Лечу
3 Смело
4 В сторону,
5 К терниям
6 Напрямки.
1 Быть
2 Хочу
3 Белым
4 Вороном,
5 Мнениям
6 Вопреки.
Чтобы было понятней пародисту О.Скрыннику, представлю Однословный многорифм в виде четверостишья и без парных рифмических цифр, которые его раздражают:
Жить лечу смело в сторону,
К терниям напрямки.
Быть хочу Белым вороном,
Мнениям вопреки.
Посмотрите, как он представил стихотворение читателю:
2 Лечу
3 Смело
4 В сторону,
.............
6 Напрямки.
.............
3 Белым
4 Вороном,
А вот его пародия:
ХРАБРОСТЬ
Впереди –
Туча воронов!..
Но я парень-то смелый.
Напрямки лечу –
В сторону…
От греха:
Я ведь –
Белый!
©OScrynnick,2011
Новое всегда с трудом пробивает себе дорогу сквозь консерватизм и ограниченность.
Однословный многорифм – это только форма, в рамках которой нужно создавать произведение. А что у автора в итоге получится, это зависит от его таланта, интеллекта, опыта и вкуса.
Хочу представить О.Скрыннику ещё одно стихотворение для его пародий. Сначала специально для него в форме четверостишья:
Бьётся над текстом поэт. Не искусен.
Всё нескладно! Моча!.. Слышь, кончай онанировать!
Если нет ни таланта, ни вкуса, — Остаётся лишь пародировать.
а потом, как положено:
ПАРОДИСТУ О.Скрыннику
1 Бьётся
2 Над текстом
3 Поэт.
4 Не искусен.
5 Всё не складно!
6 Моча!..
7 Слышь,
6 Кончай
8 Онанировать!
2 Если
3 Нет
5 Ни таланта,
4 Ни вкуса, — 1 Остаётся
7 Лишь
8 Пародировать.
Александр ГамИ
Однако, здравствуйте, г. ГамИ
Сегодня, через почти целый десяток лет после выхода моей книжки, весьма забавно из первых, так сказать, уст узнать, что человек довольно взрослый и не исключено, что в чём-то небесталанный, до сих пор не нашёл себе более достойного занятия, чем то, что называется так, как оно у него называется.
Скорее всего я должен быть благодарен этому человеку за живой интерес к моей старинной работе, которая до сего дня была от меня, пожалуй, ещё дальше, чем все его великие творения, вместе сшитые. Сразу же поясню (хотя уже однажды, в предисловии к той самой книжке, пояснял. Но, как говорится, repetitio est mater studiorum), что представленное там — никакие не пародии. Потому что пародия, видите ли, дорогой однослов, должна подчиняться по крайней мере двум правилам. Каким именно — я умолчу, т.к. для сочинения того, что вы со товарищи сочиняете, оно никогда не пригодится. Но пародировать э т о, соблюдая правила, ни один пребывающий в зравом уме человек не станет. Поэтому я сделал просто п е р е в о д ы образчиков творчества доблестных однословников на нормальный человеческий язык. Что же касается «выдирания строк», то здесь, да будет наконец известно автору вышеприведённого коммента, имеет место следование общепринятой у пересмешников — от А.К. Толстого до А.А. Иванова — традиции: приводить именно то место, которое обыгрывается, и ни словом больше. Хотя, разумеется, желание автора оригинала опубликоваться за чужой счёт вполне извинительно и в условиях безнадёжного дефицита читательского внимания по-человечески понятно. Кстати, ловко опубликованный им здесь в полном объёме однословный шедевр (что-то такое про ворона-альбиноса) вряд ли добавляет к выбранной мною для перевода цитате чего-либо, на что нормальным читателям стоило бы потратить время. И теперь, прочтя всё целиком, они смогут в этом легко убедиться. Это относится, кстати, ко всему творчеству как самого гуру, так и группы его адептов. Да и чего ещё можно было ожидать от человека, для которого вся наработанная за века мастерами строфика сводится к четверостишиям, и который искренне считает, что в этих самых четверостишиях обычно рифмуются только лишь последние слова. Я далёк от того, чтобы бесплатно устраивать тут ликбез на эту тему. И вовсе не из меркантильности. Просто если человека ничему не смогла научить мировая поэзия, то где уж мне! Если он без зазрения совести называет то, чему посвящает свой (вероятно, весьма обильный) досуг, чем-то «новым», подразумевая при этом, естественно, «передовым» и не исключено, что «гениальным», и доходит до того, что высказывает это при народе, то это уже, скорее всего, случай клинический. Потому как испокон века поэты занимаются как раз поиском новых средств — в том числе и не в последнюю очередь рифм — которые позволяли бы наилучшим образом выразить толпящиеся в них мысли и чувства.
Но это, конечно, поэты, т.е. те, кому есть что выражать.
Остальным же бедолагам остаётся широко пользоваться чужими словесами, а для пущей важности придумать что-нибудь «этакое» — например, занумеровать эти самые словеса. Помнится, я уже намекал (в том же самом предисловии), что не всё, написанное в столбик, является стихотворением. Однако человек с вымышленной (скорее всего) фамилией и в силу этого не боящийся стыда, упорно присваивает этот титул своим упражнениям. Ему уже мало того, что во всём этом блудодействе хоть век копайся, не сыщешь ни одной не только сколь-нибудь яркой, а даже просто свежей рифмы — ведь подумайте сами, откуда ей при таком творческом методе взяться! Он ничтоже сумняшеся пытается записать своё последнее выделение (см. выше) в виде нормальных человеческих строк. При этом, как и следовало ожидать, преуспевает лишь в том, что даже ленивому становится видно, до какой степени всё это «ни в склад ни в лад». Менее же ленивый читатель с первой «строки» такой «однословки» замечает эти торчащие уши, как ни пытается автор скрыть их за арабскими цифрами.
Стремление новатора-однословника привлечь себе в союзники довольно у нас известного и хорошо, хоть и мало пишущего поэта-барда Евгения Рыбалкина вызывает у меня улыбку, если не хохот. Любому человеку с хотя бы средним интеллектом и минимальным чувством юмора (как непременной составной этого интеллекта части) ясно, что в своём отзыве он просто прикололся. Творчество Рыбалкина я в своё время тщательным и подробнейшим образом пародировал. Но в его творчестве мишенью моих пародий стало то, что вообще-то говоря является как раз достоинством его поэзии (здесь употребляю это слово с полным правом). Это наличие яркой индивидуальности, выражая которую, он нимало не заботится о том, что над некоторыми приёмами и пассажами найдутся охотники позубоскалить. И правильно делает. «Таланты истинны на критику не злятся », как сказал классик. Более того, у меня есть довольно стойкое подозрение, что мы с Рыбалкиным оба иногда наслаждаемся этим зубоскальством.
Совсем иное у г-на Г. Барахтаясь в клоаке банальных чувств, кухонных оценок и базарных мыслишек не первой и даже не второй свежести, он и форму для их выражения состряпал (кстати, из чужих же находок) такую, в которой нищета выразительных средств вполне соответствует гремящей пустоте его внутреннего мира. В этой т.н. форме что ни скажи, всё будет фальшиво и ходульно. Но нашего однословника это, естественно, нисколько не смущает. Прекрасным подтверждением тому служит его последняя поделка — та, что посвящена вашему покорному слуге. Перефразируя Ильфа и Петрова, можно с полным правом сказать, что ей один шаг до надписи на заборе. И этот шаг, кажется, уже сделан.
А ведь человек с нормальной, здоровой психикой (не говоря уже о реальном поэте) сказал бы автору этих строк спасибо. Хотя бы из формальной (т.е. притворной) вежливости. Почему? А вот, дай бог памяти, у меня есть кое-какие строки, проливающие свет на этот вопрос. Правда, они написаны для поэтов и о поэтах, но в данном случае с некоторой натяжкой и для ГамИ подойдут.
Должны они понять, такую маму:
Им пародисты делают рекламу.
И, хоть от умиления не тают,
Но их труды,
Как минимум,
— Читают.
А я, со своей стороны, вдохновясь вниманием ко мне прославленного гуру, пожалуй, возобновлю знакомство здешних читателей со своей книжкой, посвящённой героям однословья. Надеюсь, что читателям это придётся по вкусу.
Олег Скрынник
Вам могут быть интересны похожие материалы
Вопросы и комментарии 0