Похмельё
Вячеслав
Так называется на английском фильм «Мальчишник в Вегасе». Но я не о киноиндустрии сейчас, а о (у-я-я!) утреннем состоянии.
Есть две категории похмелья. Первая — жизнь боль. Вторая — жизнь боль, но все прекрасно, налейте мне еще! И я люблю именно второе похмелье. Потому что ты готов совершать подвиги, ты готов куда-то идти, двигаться, ты легок на подъем, в общем, ты весь такой супермен и гений действия. Первое же состояние до безобразия противно, ущербно, жестоко. В этом состоянии ты начинаешь проклинать себя, всех вокруг, магазин, что продавал тебе в прошлый вечер (а потом и ночь) бухло, ты называешь себя конченным алкашом и даешь себе установку больше никогда столько не пить. Кстати, меньше употреблять ты тоже не собираешься.
В фильме «Однажды… в Голливуде» герой Ди Каприо страдает именно от первого похмелья. А еще ведь надо в съемках участвовать. Печальное состояние, неудачные дубли, монолог в вагончике и клятвенное заверение пристрелить ублюдка, потому что он «конченный алкаш, что бухал всю ночь, выпил восемь вискарей, хотя мог остановиться на четырех!» Я смотрел на эту сцену и понимал, что сам Тарантино бывал в подобной ситуации, как и любой время от времени пьющий человек.
Второе похмелье для творческого человека опасно. Тебя распирает и ты начинаешь творить. Слова текут рекой, стихи сочиняются с неимоверной легкостью, картины рисуются, скульптуры лепятся, музыка пишется. Вот чего ты ждал! Вот чего тебе не хватало! Да как ты раньше пытался что-то творить и придумывать?! Одна сплошная скука, графомания и кривые карикатуры-повторы великих людей!
Но похмелье проходит. Как проходит и порыв сочинять. Как проходит боль. Как проходит оживление. Ты со временем успокаиваешься. А когда отошел, остыл, начинаешь смотреть то, что же ты там создал. И там не говно, но и не сильные вещи. Они эмоциональны, но только лишь местами. В них есть накал страстей, но он мелок. И трезвым ты понимаешь, где нужно усилить эмоции, а где стоит их придержать.
В состоянии второго похмелья я не пишу рассказы. Теперь не пишу. Литература… нет! Художественная литература требует трезвого подхода, обдуманных решений, выстроенных событий, серьезности. В состоянии второго похмелья ты можешь написать сцену. Сильную сцену! Как можешь ее написать пьяным. Но ты протрезвеешь, ты прочтешь и ты поймешь, что зря ты это сделал. Хемингуэй говорил: «Пиши пьяный, редактируй трезвый». Пьяным много не напишешь! Потому что не всегда будет у тебя состояние второго похмелья. Оно неизбежно скатиться вниз, до отметки первого. А там — жизнь боль!
Удачи!
Работаем.
П.С. Вы же поняли, в каком я сейчас состоянии?
Ы!
Есть две категории похмелья. Первая — жизнь боль. Вторая — жизнь боль, но все прекрасно, налейте мне еще! И я люблю именно второе похмелье. Потому что ты готов совершать подвиги, ты готов куда-то идти, двигаться, ты легок на подъем, в общем, ты весь такой супермен и гений действия. Первое же состояние до безобразия противно, ущербно, жестоко. В этом состоянии ты начинаешь проклинать себя, всех вокруг, магазин, что продавал тебе в прошлый вечер (а потом и ночь) бухло, ты называешь себя конченным алкашом и даешь себе установку больше никогда столько не пить. Кстати, меньше употреблять ты тоже не собираешься.
В фильме «Однажды… в Голливуде» герой Ди Каприо страдает именно от первого похмелья. А еще ведь надо в съемках участвовать. Печальное состояние, неудачные дубли, монолог в вагончике и клятвенное заверение пристрелить ублюдка, потому что он «конченный алкаш, что бухал всю ночь, выпил восемь вискарей, хотя мог остановиться на четырех!» Я смотрел на эту сцену и понимал, что сам Тарантино бывал в подобной ситуации, как и любой время от времени пьющий человек.
Второе похмелье для творческого человека опасно. Тебя распирает и ты начинаешь творить. Слова текут рекой, стихи сочиняются с неимоверной легкостью, картины рисуются, скульптуры лепятся, музыка пишется. Вот чего ты ждал! Вот чего тебе не хватало! Да как ты раньше пытался что-то творить и придумывать?! Одна сплошная скука, графомания и кривые карикатуры-повторы великих людей!
Но похмелье проходит. Как проходит и порыв сочинять. Как проходит боль. Как проходит оживление. Ты со временем успокаиваешься. А когда отошел, остыл, начинаешь смотреть то, что же ты там создал. И там не говно, но и не сильные вещи. Они эмоциональны, но только лишь местами. В них есть накал страстей, но он мелок. И трезвым ты понимаешь, где нужно усилить эмоции, а где стоит их придержать.
В состоянии второго похмелья я не пишу рассказы. Теперь не пишу. Литература… нет! Художественная литература требует трезвого подхода, обдуманных решений, выстроенных событий, серьезности. В состоянии второго похмелья ты можешь написать сцену. Сильную сцену! Как можешь ее написать пьяным. Но ты протрезвеешь, ты прочтешь и ты поймешь, что зря ты это сделал. Хемингуэй говорил: «Пиши пьяный, редактируй трезвый». Пьяным много не напишешь! Потому что не всегда будет у тебя состояние второго похмелья. Оно неизбежно скатиться вниз, до отметки первого. А там — жизнь боль!
Удачи!
Работаем.
П.С. Вы же поняли, в каком я сейчас состоянии?
Ы!
Вопросы и комментарии 3